Когда гендиректор International Paper Co. пять лет назад в первый раз прибыл на частном самолете в сибирский город Братск, ему пришлось три часа сидеть на металлической скамейке в напоминающем гараж аэропорту, ожидая, пока появится хоть кто-нибудь, чтобы проверить его паспорт.

16 июля 2013 г., на сайте одного из крупнейших и влиятельнейших американских изданий газеты "Wall Street Journal" появилась большая статья о том, как начинала свой бизнес в России американская компания International Paper Co. В статье речь идет о городе Братске, но я думаю и устьилимцам будет интересно с ней ознакомиться, все-таки это владельцы и нашего ЛПК.

Во время визита в мае в Братск корреспондента The Wall Street Journal Пола Сонне (Paul Sonne) блогер Андрей Антоненков помогал ему получить более полное впечатление о Братске. Прокатил его по всему городу, показал как живёт город в котором расположены крупнейший алюминиевый завод в мире, крупнейший производитель целлюлозы в мире и одна их крупнейших ГЭС в России.

Показал дороги города, о том в каких домах живут люди. Особенно удивили Пола деревянные двухэтажные дома, которыми застроены Гидростроитель и Падун тем, что в них одновременно проживают 8 семей. БрАЗ тоже удивил, Пол сказал, что это не завод, а целый город, когда смотрели на него с площадки перед заводом.

Россия заработала репутацию трудного места для ведения бизнеса иностранными компаниями. Но несмотря на это базирующаяся в Мемфисе (штат Теннеси, США) компания International Paper сделала ставку на Сибирь.

Инвестировав в этот замерзший и далекий город, Джон Фарачи столкнулся со многими неприятностями: трения с российскими партнерами в совместном предприятии, раздутые зарплаты, непрекращающиеся жалобы на запах от целлюлозного завода и непростая криминогенная ситуация, из-за которой 5% персонала российского предприятия занималось вопросами безопасности.

Несмотря на проблемы, компания вложила 1,2 млрд. дол. в Россию, а большую часть этой суммы – в модернизацию целлюлозного завода, построенного пятьдесят лет назад. Главная идея – превратить деревья из обширных сибирских лесов в целлюлозу для китайских полотенец и туалетной бумаги. "Это превосходный бизнес-проект," – говорит г-н Фарачи. Его компания может зарабатывать на росте потребностей Китая в целлюлозе, говорит гендиректор.

Но для г-на Фарачи и компании, которую он изменил, это все еще огромная азартная игра. Он погрузил в этот проект больше денег, чем в любой другой за всю историю International Paper, и сделал это в регионе, где не всегда соблюдается закон, в стране, которая не всегда гостеприимна к западным компаниям.

Компания BP несколько лет переживала драму, связанную с их совместным предприятием ТНК-BP. В какой-то момент ее руководитель не мог въехать в страну, как раз накануне продажи ТНК-BP государственной компании. В 2006 г. Royal Dutch Shell передала управление своим предприятием "Сахалинская энергия" государственной компании на фоне угроз со стороны природоохранных органов отозвать лицензию. Компания IKEA уволила двух топ-менеджеров в России в 2010 г. из-за того, что они позволили подрядчикам дать взятку за подключение электроэнергии. В какой-то момент компания приняла решение приостановить инвестиции из-за "непредсказуемых административных процедур", хотя представитель компании заявила, что IKEA теперь делает долгосрочные инвестиции в Россию.

Хотя вначале Россия увеличила прямые иностранные инвестиции после того, как ее возглавил в 2000 г. Владимир Путин, в финансовый кризис инвестиции сократились, и до сих пор не вернулись к прежнему уровню. Более того, за последние четыре года наблюдался отток капитала из России, а не приток. Многие говорят, что страна привлекает мало иностранных денег частично из-за опасений инвесторов относительно коррупции и юридических рисков.

Преимуществом совместного предприятия International Paper в Братске является возможность заготавливать бревна дешевле, чем где-либо в мире. Трудовые затраты тоже относительно низкие, а кроме того, здесь есть железнодорожное сообщение с Китаем.

Но американская компания должна показать, она может процветать в деловом климате отягощенном неэффективностью, коррупцией и бюрократией. Один пример: экспаты (прим.: иностранные специалисты) не могут получить разрешение на работу, охватывающее всю Россию. Поэтому американцам и другим иностранным работникам, которым необходимо вести дела и в головном офисе совместного предприятия в Санкт-Петербурге, и в Братске, вынуждены получать два разрешения – одно для каждого региона.

Компания также столкнулась с царившей вокруг завода атмосферой Дикого Востока, задымленное нагромождение из более чем 500 строений, занимающих территорию 3,7 тыс. акров, окруженное покрытыми соснами холмами на берегу реки Ангара. В этом месте температура может упасть до 65 градусов по Фаренгейту, а в воздухе стоит неприятный запах от целлюлозного производства.

Братск, в котором проживает 240 тыс. человек, есть кроме целлюлозного еще и алюминиевое производство, гидроэлектростанция, когда-то был символом советского индустриального прогресса. В начале 1960-х гг. город посетил Фидель Кастро. Националистические стихи и песни прославляли Братск как город, построенный энтузиазмом советской молодежи. На центральной площади города стоит памятник Ленину.

После коллапса Советского Союза в 1991 г. Братск приобрел известность не как промышленный, а как криминальный город. В какой-то момент целлюлозному заводу не хватило денег, и рабочим платили зарплату купонами в кафе. И в Братске, и в других городах Сибири произошли вооруженные столкновения за владение заводами.

Впервые International Paper занялась бизнесом в России в 1995 г., открыв небольшой офис в Москве для изучения возможностей. Три года спустя она приобрела бумажный завод в Светогорске, около границы с Финляндией, которому было 125 лет. Главным конкурентом завода являлась, находившаяся рядом "Группа Илим", владевшая правами на заготовку древесины на лесных участках, по площади превосходивших Голландию, а также тремя целлюлозными комбинатами, включая Братский. Когда в 2004 г. International Paper узнала, что может купить часть Илима, она увидела в этом шанс расширить бизнес в России и выйти на китайский рынок.

Г-н Фарачи встретился с основателем "Илима" Захаром Смушкиным в баре петербургского отеля "Гранд Отель Европа", о котором американцы говорили, что там так много дыма, что ничего не видно. Г-н Фарачи собирался купить весь Илим, но, по его словам, получил совет "очень важного" представителя российской власти согласиться на 50%, которые International Paper приобрела за 640 млн. дол. Большая часть другой половины "Илима" принадлежит г-ну Смушкину, который является председателем совета директоров совместного предприятия и братьям Борису и Михаилу Зингаревичам. Российский премьер-министр Дмитрий Медведев, посетивший братский завод в июне, работал в "Илиме" до того, как начал заниматься политикой.

Американская компания решила установить свои стандарты корпоративного управления на совместном предприятии. Это оказалось непросто. "Сначала было много конфликтов," – говорит Пол Херберт, британец, работавший гендиректором "Группы Илим", ушедший в отставку в июне. Вначале один русский член совета директоров продолжал самостоятельно устанавливать цены для некоторых клиентов, говорит Херберт, эта практика была нормальной, когда "Илим" полностью принадлежал русским владельцам. Но теперь это закончилось.

Как объяснил г-н Херберт, "Илим" продавал продукцию по благоприятным ценам более чем 30 компаниям-трейдерам, происхождение которых было неясным, в том числе были швейцарские и люксембургские компании. Он полностью прекратил с ними работу.

Российские директора тоже участвовали в принятии решений, сначала они не позволяли г-ну Херберту совершать сделки на сумму более чем 5 млн. дол., без одобрения совета директоров, что осложняло решение рутинных задач, таких как приобретение сырья. "После ряда угроз, аргументов и кризисов устав компании был пересмотрен, и это правило стало применяться только в отношении капитальных инвестиций и продажи активов", - говорит Херберт.

По словам г-на Смушкина, Пол Херберт был "очень агрессивным" защищая свои права гендиректора. Российский совладелец "Илима" говорит, что был согласен не со всеми решениями г-на Херберта, но добавляет, что атмосфера между советом и гендиректором теперь значительно улучшилась. Г-н Смушкин объясняет, что ему было непросто передавать свои обязанности гендиректора компании.

На момент сделки корпоративная структура "Илима" погрязла в бюрократии. Группа состояла из 86 юридических лиц, в каждом был свой совет директоров, а в некоторых - миноритарные акционеры. Это означало, что в каждом случае, когда одно юрлицо передавало товары или сырье – другому, необходимо было совершать большую бумажную работу. Между моментами закупки сырья и поставки готовой продукции происходило 18 внутренних сделок продаж.

Консолидация этих юрлиц заняла пять лет. Количество работников в "Илиме" сократилось с 39 тыс. в 2006 г. до 18 тыс., говорит г-н Херберт."Илим" больше не производил сам униформу, и не владел отелями. Г-н Херберт отмечает руководителей российских профсоюзов, которые часто могли объяснять экономические реалии рабочим лучше, чем это делали российские менеджеры "Илима".

По словам Наталии Кабировой, представителя профсоюза братского завода, отношения между рабочими и менеджментом в целом хорошее, хотя работники ждут от менеджмента главного решения в конце года в отношении размера увеличения зарплаты. Она говорит, что люди беспокоятся, сохранят ли они работу, когда новая производственная линия выйдет на полную мощность, а старая будет закрыта.

Есть одна область, где количество персонала не изменилось и осталось как и прежде 1 тыс. человек – подразделение безопасности. Им руководит бывший полковник российской армии, в подразделение входит вооруженная охрана и группа расследований, которая изучает подозрительную деятельность.

"Илим" сталкивался с "исчезновением" бревен и строительных материалов, рассказывает г-н Херберт. В некоторых случаях были выявлены случаи воровства имущества компании. Несколько десятков сотрудников были уволены, некоторые – осуждены.

Для экспатов "Илим" построил 30 таунхаусов на улице, названной именем жены Ленина - Надежды Крупской. Здесь круглосуточная охрана. Дома имеют индивидуальные гаражи, что редкость для России, и выглядят так, словно были перенесены из американских пригородов.

Модернизация завода потребовала установки нового котла для производства электроэнергии и новой массивной машины по производству целлюлозы, сделанной в Финляндии, а также 75 миль труб. Совместно International Paper их российские партнеры потратили на братский завод 890 млн. дол. Этот проект превратил завод в крупнейшее производство хвойной целлюлозы, способное превращать растущие вокруг сосны, ель, березу и осину в целлюлозу, из которой ежегодно можно выпускать 4 млрд рулонов бумажных полотенец.

Но не без трудностей. Когда "Илим" в первый раз стал искать местного подрядчика, он не смог получить "прозрачные" предложения. После этого "Илим" приобрел 25% местной строительной компании "Монтажспецстрой", чтобы видеть, какими должны быть реальные затраты. Вскоре и другие строительные компании стали предлагать меньшие цены.

Закупая бетон, "Илим" сначала получил разумные предложения от двух местных поставщиков. Но когда начались работы, и была достигнута критическая точка, поставщики утроили цены, рассказывает представитель International Paper Томми Джозеф. Только после того, как "Илим" пригрозил, что создаст собственное производство бетона, цены стали более конкурентными, говорит он. В строительстве линии принимали участие около 1 тыс. человек из 65 российских организаций. Для некоторых видов работ найти квалифицированных рабочих не смогли, и привлекли 450 человек из Китая. Некоторые из них приехали работать в тапочках.

Суровые зимы замедлили строительство. Иногда было так холодно, что люди могли работать на улице не более 20 минут.

В результате модернизации себестоимость производства целлюлозы снизилась на 25%. Но последние финансовые результаты совместного предприятия, тем не менее, были слабыми. Его прибыль упала в 2012 г. до 132 млн. дол. с 299 млн. дол. в 2011 г., что связано с мировым падением цен на целлюлозу.

По словам г-на Фарачи, долгосрочным кейсом для совместного предприятия является Китай, на который, как ожидается, будет приходиться 75% мирового спроса на целлюлозу в ближайшие 15 лет. Как говорит International Paper, ее предприятие сможет поставлять хвойную целлюлозу из Братска в Китай на 30-40% дешевле, чем конкуренты в Канаде благодаря низкой стоимости древесины, переработки и транспортировки. Однако предприятие очень зависит от тарифов российской монополии РЖД.

В Братске проблемы еще не закончились. "Илим" сталкивается с претензиями местного населения из-за загрязнения воздуха и серного запаха от гигантского завода. В феврале жители написали петицию в адрес президента Путина с просьбой что-нибудь сделать с этим. Представители "Илима" сначала винили плохие погодные условия, но потом заявили, что во время установки нового котла были перебои в работе вентиляционной системы. Недавно компания заплатила штраф 650 дол. за превышение нормы выбросов. Загрязнение воздуха и запах резко понизятся после выхода новой целлюлозной линии на полную мощность и остановки старого оборудования, объясняют в "Илиме".

"Успех российского предприятия International Paper сводится к российским факторам", - говорит Джерри Ван Леувена из канадской консалтинговой компании International Wood Markets Group Inc. "Если IP преуспеют и смогут доказать, что преуспели, это будет очень хорошо для России, - цитирует WSJ Джерри ван Леувена. - Но, если даже у IP ничего не получится, если компания не сможет получить прибыль, это станет крайне отрицательным показателем текущего состояния России".

Теперь на очереди проект "Большой Усть-Илимск".

Похожие новости: